Близость с мамой друга

Мы тогда учились на четвёртом курсе, вместе готовились к сессии и делали курсовые. И поскольку я жил в общаге, а подготовиться там к чему-либо кроме пьянки, было просто невозможно, то Лёха предложил мне грызть гранит науки у него дома.

Когда я впервые увидел Лёхину маму я сразу спросил, сколько ей лет, уж больно хорошо она выглядела для матери моего одногодки. Тогда Лёха улыбнувшись, в шутку спросил:

- Что нравится? 42 ей.

Я сразу в уме высчитал нашу разницу в возрасте 42-23=19 лет.

Знал бы Лёха, чем всё в итоге обернется, то он бы так не шутил...

Ирина Леонидовна просто покорила меня, мне казалось, что это самая сексуальная женщина, что я видел. Каждый изгиб её роскошного тела просто дышал похотью, буквально притягивая меня к матери друга. Особенно это касалось бюста, стоило мне просто заглянуть в декольте к тёте Ире, как мой член наливался кровью. А какое у неё было личико! Немного строгое, но при этом безумно милое, с чувственными пухлыми губками, и саму малость вздёрнутым носиком, но главное это конечно её тёмно-синие глаза, в которых я и утонул. Эти два сапфира, правда, всегда прятались за стёклами элегантных очков, но это совсем не мешало мне на них любоваться.

Лёхе я, конечно, не сообщил что у меня лютейший стояк на его маму, и как мог, старался скрывать свои желания. Но вот только делать это с каждой новой встречей с тётей Ирой становилось всё сложнее. К сожалению, для меня, всё моё общение с Ириной Леонидовной ограничивалось короткими чаепитиями, когда мы с Лёхой делали перерыв в подготовке к экзаменам. И я ждал этих нескольких минут с вожделением, и с ужасом думал, что вскоре экзамены закончатся и мне уже будет не зачем приходить к Лёхе почти каждый день, а значит и эти прекрасные посиделки на кухне прекратятся.

Иногда мне казалось, что тётя Ира что-то подозревает. Она уже несколько раз перехватывала мой возбуждённый взгляд на своих сиськах, но ничего не говорила, а лишь улыбнувшись, поправляла очки. От этой её улыбки я краснел как рак и опускал взгляд, выдавая себя с потрохами. И вот однажды мои подозрения подтвердились. Мы как обычно чаёвничали на кухне, и я украдкой рассматривал грудь тёти Иры, которая почти до половины вывалилась, из уж совсем неприлично глубокого декольте её платья. Зачем она так развратно одевается? Ведь дома же её никто не увидит. Хотя впрочем, я же вижу... Так может она для меня так выряжается? Чтобы подразнить. От этой мысли у меня заныло в яйцах, сердце так затрепетало в груди, что я испугался, что его стук услышит даже сидящий рядом Лёха. Я посмотрел на Ирину Леонидовну, и увидел уже знакомую улыбку. Чтоб как-то успокоиться, я допил остывший чай, и пошел мыть чашку, заодно прихватив и Лёхину. А он, сказав маме спасибо, направился в туалет. Я открыл воду и тут чуть не выронил чашку из рук. Мне на задницу легла, чья-то рука, поскольку Лёхи на кухне не было, вариантов было немного. Сказать что-то я побоялся, ведь мой приятель вполне мог услышать разговор. Положив чашку в мойку я замер, и почувствовал как рука быстро переместилась с задницы наперёд и нащупала мой торчащий член. Ну вот и всё, теперь она точно знает как я к ней отношусь. Послышался звук смываемой в туалете воды, и рука тут же исчезла. А тётя Ира абсолютно спокойным голосом сказала:

- Костя, иди к Лёше, я сама домою.

Развернувшись, я испугано глянул в синие глаза женщины, и она мне кокетливо подмигнула. Я мигом выскочил из кухни, боясь своих желаний и того что просто не выдержу и сожму Ирину Леонидовну в своих объятиях наплевав на то что за стенкой находиться её сын.

Открыв экзаменационные вопросы, я попытался сосредоточиться и выбросить из головы всё остальное, но ничего не вышло. Слова плыли перед глазами, мысли путались, я до боли в члене хотел трахнуть тётю Иру. Тут Лёхе позвонили, это была Танька, его девушка. Перекинувшись с ней парой фраз, он положил трубку и сказал:

- Мне на полчасика надо отлучиться. У Таньки там какой-то важный разговор, а ты пока на четырнадцатый вопрос ответ найди, а то я уже заколебался его искать.

Дверь закрылась, и я сразу же отложил конспект. В коридоре послышались женские шаги.

- Ну что Костик, пришла пора сказать правду. Ты хочешь меня?

Я вскочил с кресла и в следующий миг уже впился поцелуем в алые губки тёти Иры. Мои руки сжали её в объятьях, прижимая к груди мягкие сиськи, я жадно целовал её губы, щёки, шею, опускаясь всё ниже, и при этом запинаясь бормотал:

- Хочу, хочу... Ирина Леонидовна, давно хочу.

- Просто Ира дурачок, мы же одни.

- Ира, Ирочка, - шептал я не останавливаясь.

Мои руки уже шарили по роскошной попке, комкая на ней ткань платья. Но тут Ира меня оттолкнула и, отойдя к входной двери, закрыла её, чтобы внезапно вернувшийся Лёха нам не помешал.

Она сама сбросила с себя платье и сняла лифчик, оставив мне только самое интересное, свои кружевные трусики. Заскочив на кровать, она разлеглась, призывно расставив свои ножки и я, путаясь в снятых штанах, поспешил к ней присоединиться. Я утонул лицом между огромными сиськами жадно целуя их и облизывая. Мой язык не пропустил не миллиметра этих прекрасных булочек, и остановил меня только голос Иры:

- На это нет времени Костя, в другой раз. Трахни меня.

Я опустился ниже, к чуть выпуклому животику и, поцеловав его в пупок, схватился за тонкую ткань трусиков. Я так торопился, что едва не разорвал их, стягивая с широких Ириных бёдер. Но вот с одеждой было покончено, и я навалился на женщину, щупая её киску перед тем как вставить член. Мне хотелось получше разглядеть самое интимное место Иры, но я понимал, что на это действительно нет времени, поэтому выгнувшись, упёрся членом в мокрую пещерку и надавил.

- Ух! А у тебя ничё такой, пробирает, - простонала женщина, и пошире раздвинула бёдра, чтоб мне удобней было входить на всю длину.

У меня закружилась голова, я не верил в происходящее. То о чём я ещё недавно даже мечтать боялся, происходило наяву. Подо мной лежала Лёхина мама, и томно постанывая, загибала свои ножки вверх, чуть ли не за уши. Схватившись руками за трясущиеся сиськи я сношал её со всей прытью, на какую был способен. И при этом не спускал глаз с её личика, на нём читалось наслаждение, губки приоткрыты, щёки порозовели, а строгие очки от моих лютых толчков, чуть сбились в сторону.