Помощь тёще

С тещей мы были не в ладах. Наши взаимоотношения напоминали вооруженный нейтралитет. Это, когда обе стороны готовы к войне, прекрасно ведают о силах противника, хотят, но боятся первыми начать вооруженный конфликт.

В начале своей семейной жизни, отстаивая личные права на нормальную жизнь, я несколько раз поцапался с ней и с тех пор попал в разряд ее личных врагов.

Несмотря на сорок пять лет, она выглядела нормальной, даже привлекательной женщиной, у нее был свой любовник, с которым она время от времени, совсем по-семейному ссорилась, а затем мирилась. Перемирие сопровождалось периодом жаркого секса с возлюбленным. Иногда до такой степени жаркого, что она громко орала в своей комнате, словно ее пытают в застенке гестапо.

В наших отношениях с ней было много всего такого, что можно отнести к разряду странностей. Однажды она заперлась в ванную комнату в тот самый момент, когда, закрыв глаза, я благодушествовал под теплым дождем душа. Услышав ее стыдливый вскрик, я увидел ее перед собой точно в том же нагом виде, в котором был сам.

Ее изумленно расширенные глаза застыли на моем эрегированном члене, а мой взгляд мгновенно охватил ее отменно сложенную фигуру и я невольно подумал, что не отказался быть на месте ее возлюбленного, который, вероятно, немного неумен, если позволяет себе заводить ссоры с такой соблазнительной женщиной, вместо того, чтобы без передышки трахать ее. От этих крамольных мыслей мой член еще выше взметнул головку и это, наверное, подсказало ей, что стоит то он собственно на нее. Наградив меня уничтожающим взглядом и прошипев в мой адрес: — «Развратник!», она смылась, продемонстрировав на прощание большой зад, с ошеломляюще круглыми ягодицами.

Этот эпизод длился не более секунды, но оставил в моей памяти неизгладимый след. Теперь, даже когда она была в одежде, я словно видел ее сквозь тонкую ткань.

Щелкая клавиатурой компьютера, я краем уха прислушивался к ее довольно громкой брани с возлюбленным. Но, в этот раз, она, вероятно, здорово перегнула палку в своих высказываниях на его счет, и он вышел из себя. Услышав звонкие шлепки, приходящиеся явно по физиономии, а затем глухие удары и звук грузного падения тела, я стремительно сорвался со своего места и мгновение спустя уже нокаутировал ее сошедшего с катушек возлюбленного. Схватив его за шиворот, несмотря на его активное сопротивление, я вынес его к двери и открыв ее, послал пинком вниз по лестнице, сказав, что в следующий раз, если он осмелится появиться в нашей квартире, переломаю ему все, что можно сломать.

Вернувшись в спальню тещи, я нашел ее по-прежнему лежащей без сознания на полу. Бережно подняв ее, я положил на кровать. Она лежала бледная, с плотно сжатыми, точно в гневе бесчеловечно разбитыми губами. Под ее правым глазом стремительно наливался лиловой чернотой огромный синяк.

Неужели он вышиб из нее дух. Я приник ухом к ее большой груди и услышал ровный стук сердца. Потерев ей уши, я увидел, что она открыла глаза. Их взгляд устремленный на меня взгляд был мутен и бессмыслен.

— Витя! За что он меня так жестоко избил?! — С трудом выговорила она, едва шевеля разбитыми губами.

— Как Вы себя чувствуете, Виктория Павловна? — Заботливо осведомился я, оправляя халат на ее оголенных бедрах, под которым не было даже трусов... Она не обратила на это внимания.

— Отвратительно, Витя. Отвратительней некуда. Голова шумит и кружится.

— Давайте, я сначала сделаю Вам холодный компресс на голову.

Видимо ее голова болела сильно, потому что когда я положил на ее лоб смоченное ледяной водой полотенце, и таким же смоченным водой полотенцем, осторожно промокнул ее синяк, с облегчением вздохнув, она благодарно пожала мне руку.

— Спасибо, Витенька! Вы, очень заботливы.

— Пустяки, Виктория Павловна... Мы с Вами одна семья, и я обязан заботиться обо всех.

— Я полагала, Вы плохо относитесь ко мне. Значит, я ошибалась на Ваш счет, так же как на счет этого негодяя, которого считала, что люблю.

— За что он Вас так зверски ударил, Виктория Павловна?

— Как это не смешно Витя, но он приревновал меня к Вам. Кстати, что Вы сделали с ним?

— Отвесил ему на память несколько оплеух, затем спустил с лестницы.

— Справедливо. Я надеюсь, он больше не осмелится явиться сюда.

— Я ручаюсь за это, Виктория Павловна.

— Спасибо, Витенька.

Она покраснела и стыдливо прошептала: — «У меня ужасно болит внизу. Вы, понимаете где, хотя мне очень стыдно обращаться к Вам за помощью, но только Вы можете мне сейчас помочь. Посмотрите, что там у меня».

У нее были, сильно распухшие половые губы. Вероятно, он также пнул, ее туда.

— Вам придется немного потерпеть. У Вас там все разбито. Я сделаю Вам примочку, надеюсь, это поможет Вам.

Осторожно промокнув ее взбухшие половые губы, он раздвинул их и увидел, кровь. Стараясь касаться почти воздушно, он бережно промокнул ее. Затем, сунул палец во влагалище. Мало ли что. Может этот урод, всунул туда какой-нибудь предмет. Несмотря на боль, которую она испытала перед этим, его манипуляции, явно возбудили ее. Клитор отвердел, увеличился и вместо того, чтобы лечить ее, понимая, что лучшее лечение для нее сейчас секс, он пошевелил его.

Она задохнулась, затрепетала, и ее ноги сами собой раздвинулись перед ним, словно она приглашала его взять ее.

— Витенька, что Вы со мной делаете?! Ведь я женщина!

— Простите, Виктория Павловна, возможно, это не честно по отношению к Вам, но, мне кажется, секс для Вас, сейчас самое лучшее лекарство. Вы просто умираете от желания, — тихо сказал Виктор, и быстро вынув член, лег на тещу.

Коснувшись головкой ее клитора, он помассировал его, и когда ее тело затрепетало, раздвинул головкой волосатые складки, и начал медленно погружаться в ее грандиозную половую щель. Ноги тещи поднялись вверх и распустились в стороны.

— О, Витя, что Вы со мной делаете?!

Поддев руками кверху ее тяжелый зад, он принялся размеренно двигать членом. Раскрытая щель тещи, словно наезжала на него. Сладострастно постанывая, Виктория Павловна охотно подмахивала ему.

Когда она кончила четвертый раз, и ее глаза стали сонно смыкаться, он бурно кончил, затем признательно поцеловав тещу в губы, оставил ее, положив новый компресс на лоб, оставил отдыхать. Она, умиротворенно заснула.

Утром она сама пришла к нему, едва ее дочь уехала на работу.

— Витя, зачем Вы сделали это?

— Виктория Павловна, Вы понимаете, что я отлично заменяю Вашего друга, который так жестоко поступил с Вами.

— Вы мой зять, Витя. Зять и теща не могут быть возлюбленными.

— Это ничего не значит. Я Ваш зять, но я к тому же, еще мужчина, которому Вы, нравитесь, как женщина. А я, уверился в том, что нравлюсь Вам. Идите ко мне.

Покрываясь красными пятнами возбуждения, она послушно подошла к нему и, раздвинув полы ее халата, он поцеловал ее в сомкнутые половые губы, она невольно прижала к себе его голову.

— Ты хочешь меня? — Хрипло спросил он, лаская ее клитор.

— Безумно хочу!

Обхватив ее зад, он притянул ее к себе и, повалив на кровать, лег на нее сверху.

Неожиданно для дочери, Виктория Павловна родила сына. Лена долго ломала голову, кто отец ее неожиданно появившегося крошечного братца. Но, эта тайна, так и осталась, не раскрытой ею, как не узнала она и то, что ее муж был уже давно возлюбленным мамы.