Русская пленница в Америке

Тем летом я гостила у своего бывшего парня в Нью-Йорке. В США он учился в медицинском университете. Я не видела его уже год и поэтому была очень удивлена, когда он позвонил и пригласил меня приехать к нему в гости на пару недель. И хотя вся моя любовь к нему в то время уже прошла, я, не особо не раздумывая, согласилась приехать. Еще бы, такая возможность осуществить свою мечту и сэкономить кучу денег на отеле! В общем, я была на седьмом небе от счастья. Только вот по прибытию в Америку мое счастье быстро кончилось. Поначалу все было отлично.

Дружок мой показывал мне город, развлекал всячески, относился как к хорошей подруге. Но однажды он вернулся домой пьяным и с порога заявил мне, что проиграл меня в карты и, что я должна буду обслужить его друзей по полной программе. Я была в шоке, закатила ему истерику, спрашивала, как он мог, на что он заявил мне, что был полностью уверен в своей победе, и что ставить кроме меня ему было нечего, не свою же машину, в самом деле. Я впала в ярость и бросилась на него с кулаками, но он дал мне такую оплеуху, что я повалилась на диван и зарыдала. Он достал из аптечки шприц и сделал мне инъекцию, я отключилась.

Очнулась в машине, на заднем сидении между двумя парнями — негром и белым. При виде моего пробуждения они довольно переглянулись и продолжили обсуждать меня.

Черный взял в руку мои волосы и принялся разглядывать их, я дернулась и повалилась назад, в объятия белого. Он тут же сквозь платье принялся лапать мои груди.

— Бэби, да ты еще лучше, чем этот подонок нам описывал! Грудастая куколка-блондинка — это то, что надо! — воскликнул он на чистом русском.

— Ты говоришь по-русски? Отпустите меня сейчас же, я гражданка другого государства, вы не имеете права прикасаться ко мне!

В ответ он гадко заржал:

— Мы имеем право на все, бэби! И будем делать с тобой все, что захотим, «гражданка другого государства». Можешь считать, что ты моя собственность, я давно уже соскучился по русским телочкам. Не бойся, убивать тебя мы не собираемся, ну может Деррик и порвет тебя слегка, с кем не бывает! Так что не рыпайся — позабавимся и отпустим.

С этими словами он разорвал мое платье и вынул груди из лифчика, до боли сжимая их в руках.

— Какие сочные сиськи, бэби! Look at these boobs, Derrick!

Они принялись мять мои груди, один одну, другой другую, слегка оттягивая их каждый на себя. Грудь у меня большая, слегка висящая, с очень чувствительными розовыми сосками, которые сморщиваются от любого мужского прикосновения. Негр начал жадно сосать их, а потом больно куснул. Я вскрикнула.

— Да, кричи, сучка, меня это еще больше возбуждает, — белый с силой выкрутил мне сосок.

Хотя от боли я кричала и бешено сопротивлялась, я почувствовала, что киска у меня течет и жаждет продолжения. В тайне я давно фантазировала о том, как меня будут брать силой.

Вскоре машина остановилась и, напоследок укусив мой сосок, негр выволок меня из автомобиля. Белый вышел следом и машина укатила. Меня затащили в дом в одну из комнат и бросили на кровать. Я откатилась на край и постаралась закрыть руками свои налившиеся грудки с красными сосочками, за что получила затрещину от Деррика и отборную порцию мата на английском.

— Бэби, зачем ты прячешься, мне казалось, что такую шлюшку как ты возбуждает происходящее, разве не так? — он сдернул с меня трусики и провел рукой по киске, проникая внутрь. — Да ты вся течешь, сучка.

— Заткни свой грязный рот, скотина, и не смей оскорблять меня! — я и сама не ожидала от себя такой смелости. Он усмехнулся в ответ:

— Люблю женщин с коготками, бэби! Значит у меня грязный рот, малышка? А как тебе понравится, если мой грязный рот сделает так? — он кинулся ко мне, силой развел мне ноги и стал терзать языком мою киску, проникая во влагалище и покусывая клитор. Я принялась извиваться на кровати, сжимая ногами его белокурую голову и притягивая еще ближе к своей разгоряченной девочке. Долго так продолжаться не могло и, когда он вошел в меня, я растворилась в оргазменных судорогах, обзывая его последними словами. Вскоре он тоже кончил и рухнул сверху, придавив меня своим телом. Несколько минут мы лежали в полной тишине, слышно было только сопение дрочившего негра где-то сбоку.

— Деррик, сейчас поразвлечешься с ней, я камеру достану, — сказал, вставая, Белый. — Нужно непременно снять шедевр про нашу маленькую сучку. Телка, что надо, давно я таким не спускал!

Он достал из сумки на полу камеру и установил ее на штатив. — Приступай, Деррик, только попку не рви, оставим на потом.

Когда я увидела здоровенный черный член этого негра, я так испугалась, что соскочила с кровати, попыталась убежать, но меня, естественно, схватили и бросили на кровать. Деррик кинулся на меня сверху, раздвигая мне ноги. Он попытался толкнуться в меня своим членом, но он просто не входил, от страху я вся сжалась.

Тогда он облизал два своих толстых пальца и всунул их в мою киску, принялся трахать рукой, я стонала от каждого движения. Когда в меня стало входить уже четыре его пальца, он вытащил их и резко вбил в меня член, мне показалось, что он где-то у меня в животе.

Он стал яростно долбить меня этим чудовищем, растягивая мою нежную девочку до размеров, которых она прежде не ведала, заставляя меня морщиться и судорожно ловить воздух ртом. Негр сопел и рычал надо мной, работая как отбойный молоток, стараясь все грубее и глубже проникнуть в меня... Когда я почувствовала первый удар в матку, то завизжала, слезы сами хлынули из глаз.

— Не надо меня так, мальчики, больно, больно! Пожалуйста, не надо... !

Сама не знаю откуда, вдруг вновь появились силы вырываться, и я принялась царапаться и дубасить по черной махине, нависшей надо мной, но все было без толку, возможно, это лишь сильней распаляло его, как и белого, не отходившего от камеры позади нас.

— О да, визжи, рычи, девочка! Срывай голосок, как все трахнутые самки, — я слышала его тяжелое дыхание и явное удовольствие в голосе. — Блин, Деррик, ты ее всю загородил, не видно ни черта, ставь ее по-собачьи!

И меня перевернули, поставили на четвереньки, делая мою текущую, горящую огнем дырочку еще более доступной для громадины моего насильника. И этот незваный гость немедля вновь ее протаранил, заставляя набухшую матку сжиматься глубоко внутри...

Я уже потеряла надежду, на то, что он скоро кончит, когда неожиданно на помощь мне пришел белый, оторвавшийся, наконец, от своей камеры и расположившийся на кровати передо мной.

— Черт, какие у нее дойки, как трясутся... — он схватил мою раскачивавшуюся от сильных толчков грудь и потянул на себя, сжимая.

— Нравится тебе ебать такую молоденькую бело-розовую красотку, а, здоровяк? Вижу, что нравится... Ну-ка приподнимем ее, не лишай и меня удовольствия...

Он поднял меня за плечи, заставляя встать на колени, спиной распластавшись на торсе трахающего меня сзади негра.

— Шикарная... И с такими дойками... — он вновь сжал мою грудь, дергая ее за соски, будто коровье вымя. Соски, как обычно, прореагировали на мужские пальцы и тут же сжались в твердые холмики.

— Нравятся, когда с тобой играют, крошка? — он не унимался. Твой хахаль-задрот долго хвастался, какая ты горячая штучка. Что, общество нашего Деррика не располагает? Даже

не приласкал малышку, животное... — усмехнулся он, и с этими словами его рука вдруг опустилась вниз, туда, где черный продолжал грубо трахать меня. Пальцы проникли под раздвинутые губки и принялись теребить против моей воли набухший клитор. Вторая рука не оставляла мои соски.