В городском парке на лавочке

Москва. Дневной зной, переходил в вечернюю прохладу. Становилось свежей, но ещё местами воздух был густой и тёплый. Зарядье. В парке в это время, сумерки снизу вверх поднимаются, макушки деревьев горели от солнечного света, а тропинки уже окрашивались в темно серый цвет. Неспешные шаги, шли двое, летнее порхающее платье, волосы распущены, в одной руке просто огромных размеров бургер, во второй были салфетки, миленькое лицо, измазанное розовым соусом и горящие от удовольствия глаза. И он как всегда в строгом костюме, уверенный, горячими руками взяв её за талию, направил в сторону скамейки, которая была в глубине деревьев. Тут было тихо, только слегка доносились голоса и смех гуляющих по парку. Руки бесцеремонно скользили по её телу. Нежно начали с ног и вверх, по бёдрам обхватив талию одной рукой, доводя до безумия лаская её грудь. Она продолжала держать бургер и оглядываясь по сторонам, нет ли лишних глаз. Но чувство быть пойманными возбуждало её все больше. Дыхание прерывистое, его движение вызывало трепет во всем теле от предвкушения ещё большего наслаждения.

Его пальцы, порхая, спускались вниз, дойдя донизу, пальцы проникли в неё, она была уже влажная, другая рука все ещё сжимала её грудь, он сильнее прижал её к себе, она почувствовала упирающую твердость. Он нежно ласкал её клитор, периодически все глубже вводил в неё палец. Она положила еду на скамейку, вытерла соус и схватила прохладную деревянную поверхность, так как ее обмякшее тело готово была рухнуть, под напором его движений. Нашла в себе силы развернуться и с жадностью впилась в страстном поцелуе. Руки её поглаживала выпирающую часть его брюк, с лёгкостью расстегнув молнию на брюках, ощутила в живую его плоть, ещё раз помотала головой по сторонам, нет ли лишних глаз, он с силой спустил её на корточки, дав ей, смелость сделать то, что она хотела. Она, помедлив на секунду в нерешимости, он ей и тут помог. Взял её голову и губы сомкнулись на его члене, он ощутил как горячий и влажный рот втягивал его в себя. Тихо простонав от удовольствия, он вводил в нее с силой, вонзил глубоко, держал её затылок, она, задыхаясь от нехватки воздуха. Он резко поднял её и развернул опять спиной. Она опёрлась об спинку скамейки, ей было уже все равно видит их кто-нибудь, желание чувствовать его внутри было сильнее. Он приподнял её платье и оголил её попку, руки гладили упругие загорелые ягодицы, ветерок подливал масло в огонь, он вошёл в неё с жадностью и силой входил в неё, а палец тем временем в том же темпе начал разминать туго сжатую дырочку. Шёпотом на ушко сказал:

— Расслабь попку.

Вытащив палец, из попки засунув ей рот, она, без протестов облизав палец немного пососав, смочив его обильно слюной, не переставая трахать её, ввёл опять палец и принялся разминать её попку, она, стискивая стон, тяжело дыша от возбуждения. Схватив её ягодицы немного приподняв, дырочка немного расширилась, Он вышел из неё. Почувствовав, как его твёрдая головка раздвигает края её попки, издала тихий крик от боли, но головка с лёгкостью проскользнула, и крик перешёл в тихий стон удовольствия. Он с большей силой и страстью трахал её в этом парке, солнце уже не было видно, голоса все ещё доносились издалека, тихий скрип скамьи и его дыхания звучали в ней музыкой удовольствия. Его поцелуй в ухо шёпот пошлостей, его тело содрогнулось от наслаждения, и пульсирующий член, заполняющее тёплой жидкостью её внутри. Тут она опять помотала головой вокруг, искав свидетелей, спокойствием выпустив из себя ещё твёрдый член. Обернувшись, поцеловав его, вытерев салфеткой вытекающую жидкость, присела на скамейку, ноги дрожали, сердце бешено билось, щеки горели, она понимала, что это первый, но не последний раз в таком месте. Взяла недоеденный бургер, с искрой издевательства в глазах тихо спросила:

— Как прошел день, милый?