Жизнь в деревне

Капитолина долго ждала, что, как и остальные жители их разъехавшегося поселка, Ромка однажды соберет пожитки и тоже куда-нибудь уедет. Да, видно, ехать ему было или некуда, или не к кому. Видимо, совсем один он остался в этой проклятой жизни.

Наблюдая за тем, что делает по хозяйству она, Ромка тоже садил картошку. Так же, как она, неумело вскапывал грядки, садил всякую огородину, в общем, как она поняла, съезжать он не собирался.

Она, однажды тоже хотела уехать, да ее дела складывались как-то, неудачно. То денег нет, то жилье неподходящее, то мужик, к которому она собиралась переехать, оказался со странностями.

Сели они за бутылочку, выпить за встречу, за знакомство и новую жизнь, а он выпил сто граммов и схватив топор, стал ее по избе гонять. Утром, протрезвев, на коленях перед ней стоял, рыдал, в грудь себя бил, клялся спиртное в рот не брать, потому как дурак по пьянке, но Капа решительно оставила его и вернулась в свою прежнюю развалюху.

Она проснулась от стука. На крыше должно, стучат. Вышла во двор, а на крыше Ромка верхом сидит, дыры латает, это, значит, чтоб в дожди ее не заливали. От этой его заботы, у нее невольно слезу вышибло. Заботится, видишь об одинокой женщине. Понимает, что помочь ей не кому, вот и пришел сам, без ее просьбы, крышу подправить.

Чтоб не остаться в долгу перед ним, она подправила старый ватный матрац, знала, что он на сенном спит, и поутру отправилась к нему. Открыла дверь, а он, покраснев, как рак, прикрывая руками свое мужское отличие, посреди избы в тазике с водой съежился.

Она бросила на кровать матрац, подошла к нему и не обращая внимания на его смущение, спину хорошенько потерла, вымыла, ополоснула его, как следует.

Да вот зря она это сделала, потому что ложась спать, не к ночи вспомнила, какой у него взрослый, по-мужски, большой член. Торчал ведь вблизи от нее, от давно забывшей о том, какой он с виду, бабы. Насмотревшись на него, она, сейчас, не могла забыть, какой он по-мужски крупный и довольно ладный на вид.

А тут и вовсе другие мысли полезли. Стала в уме считать, сколько ж лет ему минуло? То ли двадцать, то ли немного больше. Не припомнила в общем. И прошла вдруг в голове мысль, что х... , года не считает, лишь бы п... да подходящая была. А ей то самой тоже не так уж много лет. Тридцать два всего. В самом соку баба. А хочется мужика, уже ни какой мочи нет.

Ворочалась она, ворочалась, встала с кровати, пораздумала немного, да прямо в одной короткой ночной рубашке, едва прикрывающей мохнатый лобок, пустилась к нему.

Дверь открыла, а он стоит перед ней голый, а его возбужденный член торчит, прямо ей в половую щель упирается.

— Хочешь? — спросила, а сама хвать за него, а оттуда мгновенно теплая струя брызнула ей на ляжку. И спрашивать не надо, и без того видно, что хочет, коли кончил, едва увидел под краем рубахи ее волосню на лобке.

Обняв его, она подвела к кровати и улегшись на нее, раздвинула ноги и потянула его на себя. Тут он не растерялся, понял, что к чему, мгновенно нашел куда запихнуть свой мокрый после извержения член.

Кровать быстро заскрипела под аккомпанемент их радостных охов и вздохов.

— Ну как, сбил охотку? — Улыбаясь спросила она, ласково ощупывая его слегка увядший член.

— А, Вы сбили?

— Вот научишься как следует исполнять свои мужские обязанности, тогда и мне будет хорошо с тобой. А пока, ладно уж, и так сгодится.

Увидев сосок ее груди, он жадно потянулся к ней. Улегшись удобней, она дала ему пососать.

— Сдохнем, мы с тобой по одиночке, Ромка, — заметила она, поправляя возле его рта титьку, которую, он, наслаждаясь, бережно сосал.

— По одиночке, точно сдохнем, — чуть выпустив изо рта сосок, соглашаясь с ней, ответил он.

— А вместе, как думаешь, не пропадем?

— Вместе, мы с тобой обязательно пробьемся.

— Тогда Ромочка, давай жить вместе.

Он, с чмоканьем оторвался от груди.

— Раз так, перебирайтесь сюда, ко мне. У меня дом крепче и теплее.

— Ну, что же, тогда будем вместе жить милый.

Спустя нужный срок, она родила ему сына.